Одна из моих подруг любит говорить о знакомых: “Да он 1971 года рождения! Это вообще диагноз!”. Может, в этом и есть некая правда. Между теми, кто встретил девяностые молодым взрослым и теми, кто прожил их ребенком, случились еще люди, родившиеся в 1970-1973 годах. Девяностые они встретили старшими подростками. Похоже, что им пришлось тяжелее всех, особенно если не было семьи, чтобы удерживать на плаву.
Маме Юли Р. было 38 лет, когда она упала мертвой в коридоре, собираясь на работу. Успела только надеть один сапог и потянуться за вторым. Врачи сказали, что оторвался тромб. Через полгода от горя умерла ее мать, юлина бабушка. К тому времени Юле исполнилось 18 лет. По документам она была взрослая, в опеке не нуждалась, поэтому осталась одна в огромной богатой квартире на Смоленской площади, где на стенах висели оригиналы Айвазовского. Друзьями ее были бывшие одноклассники и их знакомые. Алкоголь был дорог и не моден, зато аптечные препараты можно было купить на каждом углу. Это не могло хорошо кончиться, однако никто не ожидал, что это кончится так быстро.
В декабре 1989-го умер Сахаров. В то время я была у мамы в Строгино. Температура на улице почти все время держалась ниже минус двадцати. Через дорогу от мамы жила Оля, я несколько раз ходила к ней в гости. Иногда заставала там компанию “винтовых”, иногда одну Олю.
Жесткие сугробы, мелкий сухой снег летит вдоль асфальта. В квартирах зашторены окна, и на липком столе - бесконечный остывший чай. Это очень странный опыт - общение с людьми, живущими в состоянии систематизированного бреда. Винтовые завораживающе выстраивали причинно-следственные связи: слушая их, можно было примерно представить, как зарождались мировые религии. Внешне многие оставались милыми доброжелательными людьми - пекли гостю оладушки, радушно за ним ухаживали. И при этом верили, что от того, какую музыку будут слушать сегодня вечером, зависит скорость движения поездов метро наутро, а если ты пытался возражать, смотрели на тебя ласково, как на несмышленыша.
Когда таких друзей много, начинаешь пересматривать собственные представления о мире. Может, ворона действительно каркает не просто так? Может, то, что пленку в магнитофоне заело, означает, что завтра я сломаю ногу? Винтовые трактовали подобные вещи однозначно и без сомнений - они всегда знали. Мне кажется, то, что они испытывали под воздействием раствора, было максимально приближено к тому, что называют просветлением: Внезапное Осознание Того, Как Устроен Мир, настолько яркое и самодостаточное, что не нуждалось ни в каких дополнительных доказательствах.
Оля, например, решила, что она и ее окружающие - реинкарнация древнеегипетских богов. Доказала мне это на пальцах, и все совпало до мелочей: высказывания, манера поведения, количество мужчин и женщин в компании. Себя она записала в Изиды, своего мужа назначила Озирисом. Я не смогла ее переубедить и вернулась домой через занесенные снегом трамвайные пути в состоянии внутреннего остолбенения. Когда вошла, мама плакала на кухне. В тот год она была очень худенькой, бледной, с короткими волосами. Оказалось, что умер Сахаров. Я начала ее утешать, и в этот момент позвонила Оля и сказала напряженным и одновременно ликующим голосом:
- Думала, я не замечу?!
- Ты о чем?
- О краже энергии! Дорогая, не приходи ко мне больше, пожалуйста.
Удивительно, но вежливость сильнее безумия. Манеры исчезают последними. Иногда они остаются даже после полного распада личности.
Мама подцепила грипп, который как раз ходил по Москве. Весь следующий день мы пили с ней чай и слушали новости. Москва готовилась к похоронам. Мама хотела, чтобы хотя бы я пошла, но я тоже заболела. Мы остались дома и смотрели по телевизору, как по заснеженному городу идут тысячи и тысячи людей - длинная черная вереница с фотографиями на самодельных плакатах. Настроение в обществе от этой смерти резко упало. Через неделю после похорон началась революция в Румынии, и под Новый год весь мир увидел маленькие мертвые тела, валяющиеся на земле у какого-то небольшого здания - расстрелянного диктатора Чаушеску и его жену.
Поскольку в издательстве “Советская энциклопедия” мне не платили, я устроилась учительницей английского в школу №57. Самое странное, что и там мне тоже ни разу не удалось получить никаких денег - так и не знаю до сих пор, может быть, зарплату перечисляли на какой-нибудь неизвестный счет в Сбербанке? Я была настолько социально неловким человеком, что поначалу все откладывала выяснение этого вопроса, чтобы не пришлось лишний раз общаться с директором Менделевичем, а потом махнула рукой. В любом случае моя учительская карьера была недолгой, а официальная зарплата учителя (рублей 200, кажется) даже теоретически не покрывала никаких расходов.
В 1990-м наплыва западных предпринимателей еще не было - он случился года через два. Но уже разрешили коммерцию, появились частные булочные, кафе, языковые школы. В одну из таких школ меня взяли учителем, чтобы два раза в неделю преподавать английский с нуля семье дипломатических арабов, живших в служебной квартире на Кутузовском. Платили 10 долларов в час. Из них я около 15% отдавала женщине-начальнице, с которой встречалась раз в пару месяцев в метро. В переводе на рубли эти 60-65 долларов в месяц были солидной суммой, так что голодная смерть мне не грозила. В самом начале работы я купила у уезжающего в США мужчины толстый английский словарь. Он сказал, что всю жизнь работал переводчиком, но больше ему этот словарь не будет нужен никогда. Смотрел на меня при этом с явной жалостью - как человек, садящийся в спасательную шлюпку, смотрит на тех, кто беззаботно машет ему вслед с палубы “Титаника”.
Арабы рассказывали о том, как однажды проиграли кучу денег в казино в Монте-Карло. Это звучало так по-марсиански, что даже завидовать было невозможно. Казино! Монте-Карло!!! А мы словно обитали на нежилой окраине мира. К лету ученики куда-то делись, вероятнее всего, осознав мой собственный уровень владения английским, прямо скажем, невысокий. В конце концов, были причины, по которым я даже не пыталась поступать на ром-герм.
Еще я дала объявления в газету о том, что делаю переводы, и самые разные люди приходили с самыми странными запросами: помню, например, пожилую мать с взрослым сыном, которые заставили перевести им рекламную этикетку от кока-колы, на которой было крупно написано, что предъявитель сего выиграл 3000 долларов (мелким шрифтом шли какие-то условия, делающие выигрыш невероятным, и в любом случае предложение действовало только для граждан США). Они не поверили, когда я сказала, что это мусор.
Продолжали заходить системные люди, рассказывали о некой Карине, у которой был "флэт" на Банном переулке, где варили “винт”.
- Там есть такой момент, когда надо отбивать - сидеть и стучать по чему-нибудь, чтобы прошла реакция и выпал осадок. И вот весь флэт сидит и отбивает, и выходит точь в точь как в песне: "соседи приходят, им слышится стук копыт. Мешает уснуть, тревожит их сон".
Наконец кто-то привел Карину познакомиться, или она сама позвонила по телефону и напросилась в гости, узнав номер, уже не помню. Оказалась крупной армянской девочкой, недавней школьницей, работавшей на двух работах - дворником (откуда и получила помещение дворницкой в Банном переулке) и социальным работником - ходила по магазинам, покупала продукты для арбатских старушек. Юля Р. была ее одноклассницей и подругой детства.
Помню их курящими на темной лестнице у моих дверей, где за полгода до этого валялся в отключке Ганс. Юля смущалась и предоставляла вести разговор Карине. Они были моложе меня года на три-четыре, и я вдруг обнаружила себя в роли взрослого. Мне-то казалось, что я поставила жизнь на паузу и присматриваюсь. Но время шло.
У Карины был любимая присказка: “Просто делай что-нибудь”. Она говорила это в ответ на любые жалобы на жизнь или нытье. “Просто делай что-нибудь”. У нее был прекрасный оранжевый плащ - самая яркая вещь, которую я видела в жизни на тот момент. Мы продружили до конца девяностых, потом потеряли друг друга. Винт она бросила довольно быстро, вышла замуж за приличного мальчика - и этот приличный мальчик принялся закатывать ей невероятные скандалы, а в процессе развода однажды явился и выстрелил ей в лицо из травмата, попав в лоб над бровью.
Юля влюбилась, тоже вышла замуж и родила ребенка - все это не переставая употреблять вещества на пару с мужем. Помочь ей Карина не могла. Где-то в 1993 или 1994 муж Юли умер - к тому времени они уже перешли с “винта” на героин. Вскоре после его смерти Юля пропала без вести, а ее квартиру обокрали. Это случилось быстро, как на перемотке: вот я знакомлюсь с застенчивой девочкой, заканчивающей школу, а вот смотрю криминальные новости по телевизору и там показывают задержанные на таможне картины Айвазовского, и я думаю, что это, возможно, те самые картины, что неделей раньше пропали из юлиной квартиры после ее исчезновения.
Ее ребенка вырастили бабушка и дедушка со стороны мужа.
**
Наконец зима кончилась. Растаял снег, засияло солнце. Зашла в гости Светка Шапокляк, принесла в подарок добытую где-то рыбу и сама ее пожарила на общей кухне. Есть не стала. Сообщила, что они всю зиму просидели на какой-то квартире, употребляя вещества и питаясь тем, что находили ночью на помойке. Света была москвичкой, но семья выгнала ее из дома, когда ей было 13 лет: “ты общаешься с хиппи, вот с ними и живи”. “Тогда я собирала коврики от квартир и ночевала на них в своем подъезде, потому что в своем подъезде не так стремно”, хихикала она. Лет десять спустя фотографию Светки напечатали на развороте журнала “Большой город” - с подписью “хиппи” и рассказом о том, что на ней надето и где добыто.
Пока же она смотрела, как я ем рыбу, и говорила:
- У нас шторы были всегда опущены, чтобы темно было, но как-то ночью одна штора на кухне упала. Роксанка утром пошла ставить чайник, и вдруг мы слышим грохот. Выхожу: в коридоре светло, солнце светит, и Роксанка валяется на полу в обмороке от света.
Еще рассказала, как в первый раз после зимы пошла в булочную. Занесла руку над выложенным на прилавках хлебом...
- И три раза промахнулась рукой по батону.
Скачать все тексты про 90-е, какие есть на настоящее время, ОДНИМ ФАЙЛОМ можно здесь.
Маме Юли Р. было 38 лет, когда она упала мертвой в коридоре, собираясь на работу. Успела только надеть один сапог и потянуться за вторым. Врачи сказали, что оторвался тромб. Через полгода от горя умерла ее мать, юлина бабушка. К тому времени Юле исполнилось 18 лет. По документам она была взрослая, в опеке не нуждалась, поэтому осталась одна в огромной богатой квартире на Смоленской площади, где на стенах висели оригиналы Айвазовского. Друзьями ее были бывшие одноклассники и их знакомые. Алкоголь был дорог и не моден, зато аптечные препараты можно было купить на каждом углу. Это не могло хорошо кончиться, однако никто не ожидал, что это кончится так быстро.
В декабре 1989-го умер Сахаров. В то время я была у мамы в Строгино. Температура на улице почти все время держалась ниже минус двадцати. Через дорогу от мамы жила Оля, я несколько раз ходила к ней в гости. Иногда заставала там компанию “винтовых”, иногда одну Олю.
Жесткие сугробы, мелкий сухой снег летит вдоль асфальта. В квартирах зашторены окна, и на липком столе - бесконечный остывший чай. Это очень странный опыт - общение с людьми, живущими в состоянии систематизированного бреда. Винтовые завораживающе выстраивали причинно-следственные связи: слушая их, можно было примерно представить, как зарождались мировые религии. Внешне многие оставались милыми доброжелательными людьми - пекли гостю оладушки, радушно за ним ухаживали. И при этом верили, что от того, какую музыку будут слушать сегодня вечером, зависит скорость движения поездов метро наутро, а если ты пытался возражать, смотрели на тебя ласково, как на несмышленыша.
Когда таких друзей много, начинаешь пересматривать собственные представления о мире. Может, ворона действительно каркает не просто так? Может, то, что пленку в магнитофоне заело, означает, что завтра я сломаю ногу? Винтовые трактовали подобные вещи однозначно и без сомнений - они всегда знали. Мне кажется, то, что они испытывали под воздействием раствора, было максимально приближено к тому, что называют просветлением: Внезапное Осознание Того, Как Устроен Мир, настолько яркое и самодостаточное, что не нуждалось ни в каких дополнительных доказательствах.
Оля, например, решила, что она и ее окружающие - реинкарнация древнеегипетских богов. Доказала мне это на пальцах, и все совпало до мелочей: высказывания, манера поведения, количество мужчин и женщин в компании. Себя она записала в Изиды, своего мужа назначила Озирисом. Я не смогла ее переубедить и вернулась домой через занесенные снегом трамвайные пути в состоянии внутреннего остолбенения. Когда вошла, мама плакала на кухне. В тот год она была очень худенькой, бледной, с короткими волосами. Оказалось, что умер Сахаров. Я начала ее утешать, и в этот момент позвонила Оля и сказала напряженным и одновременно ликующим голосом:
- Думала, я не замечу?!
- Ты о чем?
- О краже энергии! Дорогая, не приходи ко мне больше, пожалуйста.
Удивительно, но вежливость сильнее безумия. Манеры исчезают последними. Иногда они остаются даже после полного распада личности.
Мама подцепила грипп, который как раз ходил по Москве. Весь следующий день мы пили с ней чай и слушали новости. Москва готовилась к похоронам. Мама хотела, чтобы хотя бы я пошла, но я тоже заболела. Мы остались дома и смотрели по телевизору, как по заснеженному городу идут тысячи и тысячи людей - длинная черная вереница с фотографиями на самодельных плакатах. Настроение в обществе от этой смерти резко упало. Через неделю после похорон началась революция в Румынии, и под Новый год весь мир увидел маленькие мертвые тела, валяющиеся на земле у какого-то небольшого здания - расстрелянного диктатора Чаушеску и его жену.
Поскольку в издательстве “Советская энциклопедия” мне не платили, я устроилась учительницей английского в школу №57. Самое странное, что и там мне тоже ни разу не удалось получить никаких денег - так и не знаю до сих пор, может быть, зарплату перечисляли на какой-нибудь неизвестный счет в Сбербанке? Я была настолько социально неловким человеком, что поначалу все откладывала выяснение этого вопроса, чтобы не пришлось лишний раз общаться с директором Менделевичем, а потом махнула рукой. В любом случае моя учительская карьера была недолгой, а официальная зарплата учителя (рублей 200, кажется) даже теоретически не покрывала никаких расходов.
В 1990-м наплыва западных предпринимателей еще не было - он случился года через два. Но уже разрешили коммерцию, появились частные булочные, кафе, языковые школы. В одну из таких школ меня взяли учителем, чтобы два раза в неделю преподавать английский с нуля семье дипломатических арабов, живших в служебной квартире на Кутузовском. Платили 10 долларов в час. Из них я около 15% отдавала женщине-начальнице, с которой встречалась раз в пару месяцев в метро. В переводе на рубли эти 60-65 долларов в месяц были солидной суммой, так что голодная смерть мне не грозила. В самом начале работы я купила у уезжающего в США мужчины толстый английский словарь. Он сказал, что всю жизнь работал переводчиком, но больше ему этот словарь не будет нужен никогда. Смотрел на меня при этом с явной жалостью - как человек, садящийся в спасательную шлюпку, смотрит на тех, кто беззаботно машет ему вслед с палубы “Титаника”.
Арабы рассказывали о том, как однажды проиграли кучу денег в казино в Монте-Карло. Это звучало так по-марсиански, что даже завидовать было невозможно. Казино! Монте-Карло!!! А мы словно обитали на нежилой окраине мира. К лету ученики куда-то делись, вероятнее всего, осознав мой собственный уровень владения английским, прямо скажем, невысокий. В конце концов, были причины, по которым я даже не пыталась поступать на ром-герм.
Еще я дала объявления в газету о том, что делаю переводы, и самые разные люди приходили с самыми странными запросами: помню, например, пожилую мать с взрослым сыном, которые заставили перевести им рекламную этикетку от кока-колы, на которой было крупно написано, что предъявитель сего выиграл 3000 долларов (мелким шрифтом шли какие-то условия, делающие выигрыш невероятным, и в любом случае предложение действовало только для граждан США). Они не поверили, когда я сказала, что это мусор.
Продолжали заходить системные люди, рассказывали о некой Карине, у которой был "флэт" на Банном переулке, где варили “винт”.
- Там есть такой момент, когда надо отбивать - сидеть и стучать по чему-нибудь, чтобы прошла реакция и выпал осадок. И вот весь флэт сидит и отбивает, и выходит точь в точь как в песне: "соседи приходят, им слышится стук копыт. Мешает уснуть, тревожит их сон".
Наконец кто-то привел Карину познакомиться, или она сама позвонила по телефону и напросилась в гости, узнав номер, уже не помню. Оказалась крупной армянской девочкой, недавней школьницей, работавшей на двух работах - дворником (откуда и получила помещение дворницкой в Банном переулке) и социальным работником - ходила по магазинам, покупала продукты для арбатских старушек. Юля Р. была ее одноклассницей и подругой детства.
Помню их курящими на темной лестнице у моих дверей, где за полгода до этого валялся в отключке Ганс. Юля смущалась и предоставляла вести разговор Карине. Они были моложе меня года на три-четыре, и я вдруг обнаружила себя в роли взрослого. Мне-то казалось, что я поставила жизнь на паузу и присматриваюсь. Но время шло.
У Карины был любимая присказка: “Просто делай что-нибудь”. Она говорила это в ответ на любые жалобы на жизнь или нытье. “Просто делай что-нибудь”. У нее был прекрасный оранжевый плащ - самая яркая вещь, которую я видела в жизни на тот момент. Мы продружили до конца девяностых, потом потеряли друг друга. Винт она бросила довольно быстро, вышла замуж за приличного мальчика - и этот приличный мальчик принялся закатывать ей невероятные скандалы, а в процессе развода однажды явился и выстрелил ей в лицо из травмата, попав в лоб над бровью.
Юля влюбилась, тоже вышла замуж и родила ребенка - все это не переставая употреблять вещества на пару с мужем. Помочь ей Карина не могла. Где-то в 1993 или 1994 муж Юли умер - к тому времени они уже перешли с “винта” на героин. Вскоре после его смерти Юля пропала без вести, а ее квартиру обокрали. Это случилось быстро, как на перемотке: вот я знакомлюсь с застенчивой девочкой, заканчивающей школу, а вот смотрю криминальные новости по телевизору и там показывают задержанные на таможне картины Айвазовского, и я думаю, что это, возможно, те самые картины, что неделей раньше пропали из юлиной квартиры после ее исчезновения.
Ее ребенка вырастили бабушка и дедушка со стороны мужа.
**
Наконец зима кончилась. Растаял снег, засияло солнце. Зашла в гости Светка Шапокляк, принесла в подарок добытую где-то рыбу и сама ее пожарила на общей кухне. Есть не стала. Сообщила, что они всю зиму просидели на какой-то квартире, употребляя вещества и питаясь тем, что находили ночью на помойке. Света была москвичкой, но семья выгнала ее из дома, когда ей было 13 лет: “ты общаешься с хиппи, вот с ними и живи”. “Тогда я собирала коврики от квартир и ночевала на них в своем подъезде, потому что в своем подъезде не так стремно”, хихикала она. Лет десять спустя фотографию Светки напечатали на развороте журнала “Большой город” - с подписью “хиппи” и рассказом о том, что на ней надето и где добыто.
Пока же она смотрела, как я ем рыбу, и говорила:
- У нас шторы были всегда опущены, чтобы темно было, но как-то ночью одна штора на кухне упала. Роксанка утром пошла ставить чайник, и вдруг мы слышим грохот. Выхожу: в коридоре светло, солнце светит, и Роксанка валяется на полу в обмороке от света.
Еще рассказала, как в первый раз после зимы пошла в булочную. Занесла руку над выложенным на прилавках хлебом...
- И три раза промахнулась рукой по батону.
Скачать все тексты про 90-е, какие есть на настоящее время, ОДНИМ ФАЙЛОМ можно здесь.
Комментарии
Отправить комментарий