В Остине однажды ночью я сидела под ураганным ливнем в машине и слушала по радио сообщения о надвигающемся торнадо. Машина была припаркована на узкой, идущей под уклон улице в холмистом районе между парком Зилкер и бульваром Сан-Ламар, этот квартал - классический старый Остин с двухэтажными деревянными особняками, где в палисадниках растут гигантские алоэ и вечнозеленые дубы. Климат в Остине, читала я где-то, похож на ливийский: жаркий субтропический. Вот так проживешь всю жизнь в Москве, а потом приезжаешь в столицу Техаса и понимаешь, что всю жизнь пролежал, как сырок, на полке в гигантском холодильнике - и, если продолжать сравнение, то по полгода за закрытой дверцей и с выключенной лампочкой. Лил проливной дождь, сверкали молнии, ветви на деревьях колыхались, точно кто-то невидимый тряс их в бешенстве, как, бывает, трясут человека за плечи в начале драки. Сквозь текущие по стеклу потоки это синеватое космическое сияние, сменявшееся на миллисекунду кромешной тьмой (а потом снова вспышка, в которой ты видишь ближайший дом с темными окнами, машину, осторожно выезжающую из-за поворота, деревья, статую двухметрового петуха и неразличимую надпись под ней - но я и так знала, что там написано “Сохраним Остин Странным”, Keep Austin Weird) выглядело преувеличенно драматично, словно рекламный видеоролик, сделанный с помощью "размытых" фильтров. Перемигивались лампочки на радио, спокойные мужские голоса - из теплой студии неподалеку, наверное, ведь Остин не так уж велик - советовали быть осторожней в пеших прогулках, потому что во время таких дождей случаются резкие подъемы воды даже в высохших руслах. Всегда странно слышать эти домашние неспешные голоса, когда ты в степи, под ураганным ветром, один во тьме.
Мы приехали в Остин из Хьюстона на “Мегабасе”, остановка была на углу бульвара Сан-Хасинто и Западной 15-ой улицы. Оттуда только перейти через дорогу и сразу начинается парк, окружающий местный Капитолий, здание, где расположено правительство Техаса. Мы с норвежской медсестрой вызвали убер и поехали в остинский HI hostel - он расположен на берегу реки Колорадо наискосок от высоток Даунтауна в двадцати минутах пешком от центра. Это оказалось очень удобным позже, когда начался фестиваль SXSW и весь город заполонили туристы, и стало легче бегать в центр пешком, чем искать там парковку.
Медсестра собиралась провести в Остине сутки и улететь в Нэшвилл. Мы пошли гулять по барам на Шестой улице, потом девушки вернулись в отель. На следующий день Анна-Лиза улетела, и с тех пор я слежу за ее приключениями исключительно по инстаграму, и вижу, что в основном она все-таки пребывает в Норвегии. В хостеле же наступило временное затишье перед фестивалем.
День я провела, катаясь по старым городкам к северу от Остина. Побывала в местечке под названием Раунд Топ с населением в 84 человека, видела там заброшенные склады времен Великой Депрессии, заколоченное здание почты и свежие флаги в поддержку Трампа. Вернулась, когда уже стемнело, сходила на поздний сеанс в кино и поехала гулять по Остину на американский манер - на машине. Медленно ездила по кривым улицам в жилых кварталах, разглядывала закоулки, которых не видела раньше.
Остин нравится мне больше других городов США, это такое хипстерское и одновременно реднековское место, по духу - странная смесь Сан-Франциско и Техаса. Местные жители рыдают по всем форумам, что город безнадежно испортили понаехавшие калифорнийцы и нью-йоркские яппи, но он все равно приятнее большинства других городов - у него есть собственное лицо и в нем словно еще проглядывает что-то от старой, девятнадцатого века, Америки. И, честно говоря, добиться от москвича сочувствия по поводу "понаехавших" людям из города, не дотягивающего и до миллиона обитателей, практически невозможно. Когда начался ливень, я решила припарковаться и переждать, хотелось вернуться в хостел, когда там все точно заснут. В поездках раз в пару недель меня тянет провести часов тридцать подряд в полном одиночестве, не общаясь ни с кем и рта не открывая. Слушать музыку и смотреть сквозь стекло, как течет мимо чужая жизнь.
Было начало второго ночи, по радио рассказывали о документальном фильме “The Tower” о массовой стрельбе в Остине в 1966 году. Тогда сумасшедший аспирант Чарльз Джозеф Уитмен взобрался на смотровую площадку башни Техасского университета и более получаса методично расстреливал людей внизу, пока его не застрелили. С некоторыми из выживших режиссер фильма сделал интервью. Многие из них под огнем пытались оттащить в сторону раненых или, в одном случае, нарочно подползли и остались лежать на простреливаемом участке рядом с раненой девушкой, чтобы успокаивать и поддерживать ее (оба спаслись). Уитмен застрелил шестнадцать и ранил 32 человек в тот день. Несколько лет назад в память об этом рядом с башней поставили маленький памятник с именами. Рядом с ним есть крохотный пруд, в котором водятся водоплавающие черепашки.
На следующее утро в хостеле посмотрела по телевизору новости о том, что торнадо прошло по северной части города, повыламывало деревья и посносило крыши с домов. Поняла, что лично мне оно не грозило: я стояла с другой стороны реки, на юге, недалеко от старого мотеля “Остин”, где в конце 60-х был бордель и место встречи банды местного гангстера Тима Овертона. В то время Остин был одним из тех городков, где все всех знали. Тим Овертон родился в бедной Восточной стороне города - где сейчас активно скупают дома девелоперы, и цены там уже поднялись выше миллиона за средний деревянный особнячок. Во времена Тима с той стороны Конгресс-авеню жили мексиканцы и "белая шваль".
В обменной библиотечке хостела нашлась книжка об остинских ганстерах 1960-х годов, посвященная Тиму, я прочитала ее от корки до корки. Рассказ о его похождениях звучал как подстрочник к рассказам ОГенри - ОГенри тоже жил в Остине, хотя и на восемьдесят лет раньше Овертона, но, похоже, за эти десятилетия техасские бандиты не особо изменились. Полиция, к слову - вернее, не полиция, а знаменитые техасские рейнджеры - работали тоже за гранью закона. Одного из участников банды Овертона они допрашивали без свидетелей так пылко, что чуть не утопили в реке в процессе.
Тим получил спортивную стипендию от Техасского университета, стал учиться, и какое-то время был звездой местной футбольной команды и любимцем города. Все вспоминали его как обаятельного и умного парня. Потом его брат вернулся из тюрьмы, Тим занялся подделкой чеков, сел, вышел, бросил университет и сколотил банду. Они грабили аптеки и банки, крышевали бордели и завлекали женщин в проституцию, угоняли машины, совершили несколько убийств - в том числе убили известного суровыми приговорами судью в Хьюстоне. Потом Тим и его компания сели снова, а вскоре после того, как он вышел на свободу, его застрелил наемный киллер.
Из той же книжки, к слову, я узнала, что родной отец Вуди Харельсона был наемным убийцей и его пути несколько раз пересекались с путями Тима.
Автор прошел по старым местным семьям на Восточной стороне. Кто-то винил в судьбе Тима старшего брата.
- Тот был настоящим уголовником, вернулся из тюрьмы и сбил Тима с пути истинного, а сам Тим был умным и мог бы сделать великолепную карьеру, если бы не связался с криминалом.
Другой из бывших соседей сказал:
- Тиму просто всегда нравилась бандитская культура ("thug culture"). Он хотел быть бандитом, вот и стал им.
Но все равно, сколько автор ни расспрашивал, осталось неясным, почему судьба Овертона сложилась так, как сложилась. Ему ведь действительно светила прекрасная карьера, он мог бы стать миллионером совершенно легально, сделать карьеру в спорте или политике.
Фирменным методом Овертона было совершать нападения в маленьких городках с населением до двух тысяч человек, в таких городках не было собственного отделения полиции, а пока полиция успевала приехать из соседнего города, банда смывалась. Однажды им все-таки не хватило времени, раненый Овертон уходил пешком полями, и его взяли по кровавому следу в каком-то сарае. Посадили ненадолго - удивительно, на какие короткие сроки сажали за бандитизм в Техасе в шестидесятые! Всего на несколько месяцев, кажется.
И вот какая история: Чарльз Уитмен однажды, в начале овертоновской криминальной карьеры, задолжал тому 200 долларов. И не отдавал. Тим пришел выколачивать долг сам: они с Уитменом знали друг друга по университету. Уитмен встретил его дулом пистолета и угрозами - это было дикое поведение для любого, кто знал, кто такой Тим Овертон и чем он занимается в Остине, но Уитмен был странным задолго до того, как поднялся на башню университета с ручным пулеметом. Овертон не ожидал такого безрассудного сопротивления и решил не связываться, дал еще несколько дней срока и ушел. Долг Уитмен так и не отдал. По криминальным правилам, Тим должен был бы застрелить Уитмена за это, это было легко устроить, в его банде был человек, уже убивший нескольких человек за меньшие проступки. Если бы Овертон это сделал, шестнадцать студентов остались бы живы. Но Тим не был типичным гангстером, ему были свойственны приступы странного равнодушия ко всему, почти похожие на доброту. Он то ли сознательно забил на Уитмена, то ли забыл о нем. Двести долларов для успешного налетчика были мелочью. Спустя четыре года Уитмен устроил первый массовый расстрел в Америке.
Мы приехали в Остин из Хьюстона на “Мегабасе”, остановка была на углу бульвара Сан-Хасинто и Западной 15-ой улицы. Оттуда только перейти через дорогу и сразу начинается парк, окружающий местный Капитолий, здание, где расположено правительство Техаса. Мы с норвежской медсестрой вызвали убер и поехали в остинский HI hostel - он расположен на берегу реки Колорадо наискосок от высоток Даунтауна в двадцати минутах пешком от центра. Это оказалось очень удобным позже, когда начался фестиваль SXSW и весь город заполонили туристы, и стало легче бегать в центр пешком, чем искать там парковку.
Медсестра собиралась провести в Остине сутки и улететь в Нэшвилл. Мы пошли гулять по барам на Шестой улице, потом девушки вернулись в отель. На следующий день Анна-Лиза улетела, и с тех пор я слежу за ее приключениями исключительно по инстаграму, и вижу, что в основном она все-таки пребывает в Норвегии. В хостеле же наступило временное затишье перед фестивалем.
День я провела, катаясь по старым городкам к северу от Остина. Побывала в местечке под названием Раунд Топ с населением в 84 человека, видела там заброшенные склады времен Великой Депрессии, заколоченное здание почты и свежие флаги в поддержку Трампа. Вернулась, когда уже стемнело, сходила на поздний сеанс в кино и поехала гулять по Остину на американский манер - на машине. Медленно ездила по кривым улицам в жилых кварталах, разглядывала закоулки, которых не видела раньше.
Остин нравится мне больше других городов США, это такое хипстерское и одновременно реднековское место, по духу - странная смесь Сан-Франциско и Техаса. Местные жители рыдают по всем форумам, что город безнадежно испортили понаехавшие калифорнийцы и нью-йоркские яппи, но он все равно приятнее большинства других городов - у него есть собственное лицо и в нем словно еще проглядывает что-то от старой, девятнадцатого века, Америки. И, честно говоря, добиться от москвича сочувствия по поводу "понаехавших" людям из города, не дотягивающего и до миллиона обитателей, практически невозможно. Когда начался ливень, я решила припарковаться и переждать, хотелось вернуться в хостел, когда там все точно заснут. В поездках раз в пару недель меня тянет провести часов тридцать подряд в полном одиночестве, не общаясь ни с кем и рта не открывая. Слушать музыку и смотреть сквозь стекло, как течет мимо чужая жизнь.
Было начало второго ночи, по радио рассказывали о документальном фильме “The Tower” о массовой стрельбе в Остине в 1966 году. Тогда сумасшедший аспирант Чарльз Джозеф Уитмен взобрался на смотровую площадку башни Техасского университета и более получаса методично расстреливал людей внизу, пока его не застрелили. С некоторыми из выживших режиссер фильма сделал интервью. Многие из них под огнем пытались оттащить в сторону раненых или, в одном случае, нарочно подползли и остались лежать на простреливаемом участке рядом с раненой девушкой, чтобы успокаивать и поддерживать ее (оба спаслись). Уитмен застрелил шестнадцать и ранил 32 человек в тот день. Несколько лет назад в память об этом рядом с башней поставили маленький памятник с именами. Рядом с ним есть крохотный пруд, в котором водятся водоплавающие черепашки.
На следующее утро в хостеле посмотрела по телевизору новости о том, что торнадо прошло по северной части города, повыламывало деревья и посносило крыши с домов. Поняла, что лично мне оно не грозило: я стояла с другой стороны реки, на юге, недалеко от старого мотеля “Остин”, где в конце 60-х был бордель и место встречи банды местного гангстера Тима Овертона. В то время Остин был одним из тех городков, где все всех знали. Тим Овертон родился в бедной Восточной стороне города - где сейчас активно скупают дома девелоперы, и цены там уже поднялись выше миллиона за средний деревянный особнячок. Во времена Тима с той стороны Конгресс-авеню жили мексиканцы и "белая шваль".
В обменной библиотечке хостела нашлась книжка об остинских ганстерах 1960-х годов, посвященная Тиму, я прочитала ее от корки до корки. Рассказ о его похождениях звучал как подстрочник к рассказам ОГенри - ОГенри тоже жил в Остине, хотя и на восемьдесят лет раньше Овертона, но, похоже, за эти десятилетия техасские бандиты не особо изменились. Полиция, к слову - вернее, не полиция, а знаменитые техасские рейнджеры - работали тоже за гранью закона. Одного из участников банды Овертона они допрашивали без свидетелей так пылко, что чуть не утопили в реке в процессе.
Тим получил спортивную стипендию от Техасского университета, стал учиться, и какое-то время был звездой местной футбольной команды и любимцем города. Все вспоминали его как обаятельного и умного парня. Потом его брат вернулся из тюрьмы, Тим занялся подделкой чеков, сел, вышел, бросил университет и сколотил банду. Они грабили аптеки и банки, крышевали бордели и завлекали женщин в проституцию, угоняли машины, совершили несколько убийств - в том числе убили известного суровыми приговорами судью в Хьюстоне. Потом Тим и его компания сели снова, а вскоре после того, как он вышел на свободу, его застрелил наемный киллер.
Из той же книжки, к слову, я узнала, что родной отец Вуди Харельсона был наемным убийцей и его пути несколько раз пересекались с путями Тима.
Автор прошел по старым местным семьям на Восточной стороне. Кто-то винил в судьбе Тима старшего брата.
- Тот был настоящим уголовником, вернулся из тюрьмы и сбил Тима с пути истинного, а сам Тим был умным и мог бы сделать великолепную карьеру, если бы не связался с криминалом.
Другой из бывших соседей сказал:
- Тиму просто всегда нравилась бандитская культура ("thug culture"). Он хотел быть бандитом, вот и стал им.
Но все равно, сколько автор ни расспрашивал, осталось неясным, почему судьба Овертона сложилась так, как сложилась. Ему ведь действительно светила прекрасная карьера, он мог бы стать миллионером совершенно легально, сделать карьеру в спорте или политике.
И вот какая история: Чарльз Уитмен однажды, в начале овертоновской криминальной карьеры, задолжал тому 200 долларов. И не отдавал. Тим пришел выколачивать долг сам: они с Уитменом знали друг друга по университету. Уитмен встретил его дулом пистолета и угрозами - это было дикое поведение для любого, кто знал, кто такой Тим Овертон и чем он занимается в Остине, но Уитмен был странным задолго до того, как поднялся на башню университета с ручным пулеметом. Овертон не ожидал такого безрассудного сопротивления и решил не связываться, дал еще несколько дней срока и ушел. Долг Уитмен так и не отдал. По криминальным правилам, Тим должен был бы застрелить Уитмена за это, это было легко устроить, в его банде был человек, уже убивший нескольких человек за меньшие проступки. Если бы Овертон это сделал, шестнадцать студентов остались бы живы. Но Тим не был типичным гангстером, ему были свойственны приступы странного равнодушия ко всему, почти похожие на доброту. Он то ли сознательно забил на Уитмена, то ли забыл о нем. Двести долларов для успешного налетчика были мелочью. Спустя четыре года Уитмен устроил первый массовый расстрел в Америке.
Комментарии
Отправить комментарий